В «Зале Ожидания» настоящее столпотворение.
В «Секторе Отбывающих» напряжённое ожидание: кто-то замер, внимательно слушая наставления провожающих, а кто-то нервно вышагивает туда-сюда, от волнения не находя себе места. И те и другие знают, что очень скоро всё резко изменится и, их жизнь потечет по иному руслу, подчиняясь иным законам … В «Секторе Прибывающих» веселая суета: там кричат, смеются, целуются, скачут и радостно прыгают в объятья встречающих их друзей и родственников. Какое это счастье – вернуться домой!
Между этими двумя секторами – узкий длинный коридор, мало приметный… В конце него дверь с вывеской «Карантин». Даже его служащие, подходя к этой двери, невольно содрогаются. Что поделаешь, не все выдерживают путешествие: кто-то приболел, кто-то провинился изрядно…
«Господи, обереги нас от всяких глупостей и бед в наших жизненных странствиях!»
Кстати, о Господе! Кто сказал, что Он не милосерден? А разве он не терпелив?
Возьмите, к примеру, агентство «Жизнь». Это же сущее безобразие! Вот, полюбуйтесь…


Едва не пиная дверь ногами, врывается в Диспетчерскую неряшливого вида господин и, отметая прочь услужливых менеджеров, кричит:
- Какого, позвольте вас спросить, хрена мне подкинули эту «свинью»? Не понимаете, да? Вот договор. Полюбуйтесь! Что вы там видите? Я просил эк-зо-ти-ку!
- Успокойтесь, уважаемый! Я не вижу ошибки. Говорите яснее, - просит его Диспетчер.
- Я хотел пожить среди бомжей, в соответствии с этим вот договором. – Он протягивает Диспетчеру лист. - Читайте, что там написано… Прочли? Вот! Слушайте дальше. Мне же там подбрасывают какую-то поганую лотерею, которую я нашёл среди хлама на «мусорке». И что вы думаете? Я выигрываю три миллиона долларов и становлюсь… обыкновенным дерьмом!
- Не вижу проблемы? Резкая перемена в судьбе, контраст ощущений…Вы плохо отдохнули?
- Да! Я отдохнул просто паршиво! Я получил массу дерьмовых ощущений! Я требую от вашего агентства точного выполнения условий договора. Никаких миллионов!
- Хорошо, хорошо! – успокаивает его Диспетчер. - Сейчас я свяжусь с Администратором и улажу этот вопрос.
- Вот-вот… - ворчит клиент. – Будьте так любезны. И непременно ближайшим рейсом…
- Ага, вот тут мне подсказали, - едва не шепотом говорит Диспетчер клиенту, - можно пожить в племени каннибалов. Но вот продолжительность пребывания не оговаривается. Сами понимаете, могут съесть в любое время… Очень дорогая путёвка. Но мы можем сделать для вас исключение – отдать ее вам в качестве компенсации за причиненные вам неудобства.
- Хорошо, - быстро соглашается клиент и через минуту-другую с весьма довольным видом удаляется прочь.
- Мазохист, - бормочет ему вслед Диспетчер и устало валится в кресло. – Бред какой-то…
Едва только уладили претензии одного, как уже другая клиентка врывается в помещение Диспетчерской и обиженно восклицает:
- Уже объявили посадку на мой рейс и тут, вдруг, я обнаруживаю, что отправляюсь совсем в другую страну. Это же возмутительно! Город тот, а страна другая. Как так можно?


На пару секунд зал опустел. Последний из только что прибывших, словно потягиваясь, шагнул в распахнутую дверь, растворясь в ослепительно ярком свете. Но уже через мгновение-другое какая-то опаздывающая парочка с собакой на поводке, вынырнула из того же перламутрового сияния и, едва не галопом, устремилась к «Сектору Отбывающих».
- Я не уверена, что ты найдёшь меня там, - говорит она, всхлипывая на ходу.
- Отчего же не найду… В крайнем случае нас сведет вот он, - успокаивает ее он, кивая при этом на собаку.
- Не думаю, что он это сможет. Говорят, там происходит всё что угодно, только не то, что ждёшь… Ну, как ты узнаешь, что я - это я? Мы даже родиться можем в разных местах и потом никогда не встретиться.
- Господи, - тихо ворчит пёс в его сторону, - на кой она тебе сдалась? Я уже и сам сомневаюсь, что стану… то есть, что сведу вас там.
Наконец, зал действительно опустел. Он словно вздохнул с последним шорохом шагов и мгновенно уснул, спеша отдохнуть хоть сколько-нибудь от шума и нервного напряжения, в течение долгого времени наполнявшего его.


Жизнь – совсем не то, что мы о ней думаем, что мы о ней знаем…
Может быть потому и влечет нас в неё, как мотыльков - в пламя?


- Ставки сделаны, господа! – объявляет крупье. – Ставок больше нет!
Шарик долго бежит по кругу, скользя по гладкому краю рулетки. Но вот, ударяясь о неровности, он нервно подпрыгивает, мечется из стороны в сторону и, наконец, замирает на цифре 16.
«В принципе, - думал Андрей, - мне без разницы где он остановился. Уже четверть часа как я проиграл небольшую сумму денег, да и то только затем, чтобы мне позволили наслаждаться не столько самой игрой, сколько поведением игроков и праздных зевак…»
…Изрядно выпивший господин всем видом своим готов скомкать стол, как лист бумаги, и выбросить его за пределы Вселенной. Конечно, теоретически его можно понять – ведь он только что проиграл целое состояние.


«В глубине души, - продолжал размышлять Андрей, - я не расстроен ни по поводу своего проигрыша, ни по причине чьего-то банкротства. Наверное, я даже не смог бы искренно посочувствовать этому проигравшему господину, даже если бы прочел в его глазах мольбу. Раньше я и сам поразился бы такому не милосердию, но сейчас… Я знаю, что эта холодность объясняется прежде всего презрением к своим собственным слабостям, которым я потакал долгие годы. Это теперь я понимаю, что быть рабом желаний – величайшее унижение. Однако, эту простейшую мудрость мы, как правило, осознаём после длительной и кровавой войны с самим собой.
И вот однажды, когда очередная страсть опрокинет нас навзничь и издевательски рассмеется над нашей слабостью, что-то внутри нас, словно созревший фурункул, лопнет и вся дрянь, копившаяся в нас долгие годы, исторгается из нас, как гной… Успокоение приходит к нам как выздоровление души, и мир и всё, что наполняет его, приобретает не только иные очертания, но и совершенно другое содержание. С этого момента начинаешь смотреть на всё отстранёно и не предвзято. Начинаешь видеть то, что раньше не замечал потому, что сам с головой был вовлечен в это: жизнь людей построена на сплошных ошибках, она вымощена ими так же старательно, как старая мостовая – булыжниками; жить в этом мире безрассудно, все равно что закрыв глаза идти по минному полю – благо, если ранит легко, а то ведь изуродует до смерти.
Неожиданное прозрение открыло глаза и на собственную персону: за плечами остались впустую прожитые годы – время, проведённое в состоянии неосознаваемого, скрытого сумасшествия, той неизведанной формы состояния сознания, в котором другие продолжают блаженно пребывать и ныне, считая себя совершенно здоровыми.
Когда вдруг осознаёшь, что до сих пор был погружен в неуловимо тонкую иллюзию, через призму которой жизнь представала в совершенно ином, обманчивом свете, понимаешь, что впервые в жизни не проиграл, а выиграл. И при мысли, что этого исцеления могло бы и не случиться вовсе, леденящая жуть охватывает душу и губы сами шепчут: « Слава Богу! Слава Богу!» После этого из игрока ты навсегда превратишься в Наблюдателя.»


Была глубокая ночь. Усталой походкой Андрей вышел из казино и сел на краю тротуара. Достал сигарету и закурил.
На темном небе мерцали бледные звездочки. Ему почудилось, что он даже услышал как они при этом издают звук. Их мерцание чем-то напомнило ему пение сверчков в ночном саду. Мерцание в звуке…
Виляя худыми бёдрами, мимо него проплыла «ночная бабочка». А может быть и не «бабочка», а просто подвыпившая барышня. А может быть и не подвыпившая вовсе…
В нескольких шагах от Андрея она остановилась и, развернувшись, словно на подиуме, спросила:
- Огонька не найдётся?
Он молча протянул зажигалку. И она лениво направилась в его сторону. Взяв зажигалку, прикурила и шумно выпустила струю дыма, слегка выпячивая нижнюю губу. Потом вздохнула и молча села рядом.
- Проиграл? – спросила она, не столько рассчитывая получить ответ, сколько просто так - услышать живой голос в окружающей её пустоте.
Глядя куда-то в темноту, она задумчиво кивнула головой и, понимающе протянула:
- Да-а-а…
И, словно желая подбодрить его, а возможно поделиться какой-то своей болью, сказала:
- Я сегодня тоже проиграла. – И, гася о бордюр свою недокуренную сигарету, пояснила, - Это я вообще… о жизни сказала.
В бледном свете фонаря две полоски размытой туши черными шрамами легли на ее щёки…
Он молча достал платочек и положил на её приоткрытую ладонь.
- Спасибо, - прошептала она и стала приводить себя в порядок.
Откуда-то прибежал пёс и уселся в паре шагов напротив.
- Ну, вот, - хмыкнула она, возвращая платочек, - вся компания в сборе.
Андрея передёрнуло, как в ознобе. Он огляделся по сторонам и встал. Пес тоже поднялся на ноги и завилял хвостом.
- А псина-то благородных кровей, - оценила собаку барышня и поманила к себе.
- Я в породах не разбираюсь, - пробормотал Андрей. – Но что-то в ней есть такое… притягательное. Голодная, наверное.
Он впервые наблюдал, чтобы к грязному бездомному животному относились с такой нежностью: она гладила его по голове так, словно это был её ребёнок.
- Возьму-ка я тебя к себе, - сказала она псу. И тот, словно понимая о чем идет речь, взвизгнул и завилял хвостом. – Да, решено. Только вот как тебя зовут?
- Для начала, - усмехнулся Андрей, - не плохо было бы знать: мальчик это или девочка?
- Вот и узнайте, - попросила она.
Тем временем пес отошел к столбу и справил на него нужду.
- Вот и подсказка, - заметил он.
- Да, - согласилась она. – Умный песик.


Безуспешные попытки поймать свободное такси подтолкнули их к мысли: не терять время зря, а потихоньку продвигаться к дому пешком. Оказалось, что они жили в квартале друг от друга. Через час с небольшим они уже стояли у подъезда её дома.
На светлеющем небе медленно таял Млечный Путь.
- Андрей, - запоздало представился он ей.
- Аня, - сказала она и нерешительно протянула руку.
- Может быть когда-нибудь встретимся…
- Может быть.
- Пока?
- Пока!
Андрей развернулся и медленно пошёл по тротуару. Пес взвизгнул и метнулся за ним.
Андрей остановился. Пес тоже замер на половине пути и, жалобно скуля, стал оглядываться то на Аню, то на Андрея.
- По какому поводу каприз? – шутливо обратился Андрей к собаке.
Пёс пару раз гавкнул в его сторону и, опустив голову, поплёлся к Ане.
- Похоже, что он на вас обиделся, - засмеялась она. – Может быть зайдете на чашечку кофе?
Андрей на секунду вспомнил свою пустую квартиру и в ответ на её предложение согласно кивнул головой.


Это была довольно ухоженная квартира, уставленная старинной мебелью. В зале под высоким лепным потолком сияла бронзовая люстра, на стенах – картины, словно окна в другие миры… Тяжёлые портьеры изумрудными колонами очерчивали проемы высоких окон. Слегка потертые, но всё ещё прекрасные, персидские ковры глушили звуки их шагов.
Пёс устало повалился на коврик у дивана и закрыл глаза. Андрей с Аней тихонько прошли на кухню…
Через несколько минут, поставив на поднос чашечки с дымящимся кофе и вазочку с печеньем, Аня взяла его и пошла из кухни, поманив Андрея взглядом.
Комната, куда они вошли, не имела ничего общего с увиденной ранее. Вероятно, когда-то это был прекрасный кабинет, но со временем пространство его заполнялось всем тем, что можно наблюдать в мастерских большинства художников и что точному описанию не поддаётся.
Всё старое, что можно было оттеснить, прилепилось у книжного стеллажа, прячась под пыльными простынями. Вокруг небольшого столика в центре комнаты три мольберта, за ними холсты, какие-то ящики, рулоны бумаги и … Всего не перечислишь.
- Это моя мастерская, - словно извиняясь произнесла она.
- А я думал… То есть, я никогда бы не подумал, что вы – художник.
- Я догадываюсь что вам пришло в голову, когда вы увидели меня.
- Ну, - замялся он, - разное… Но ничего определённого…
- Забудьте. Я шучу, - улыбнулась она. – Просто я порвала со своим бойфрендом. Сильно расстроилась. Вечером, возвращаясь от него, проходила мимо ресторана… Ну, и просидела там в одиночестве до самого его закрытия – пока не попросили на улицу…
- Ничего, вы ещё помиритесь, - успокоил он её.
- Нет. Я сама не хочу этого… Он - потрясающий жеребец, но и только… Совершенно не обучаемое животное. Смазливое личико, ущербный интеллект. Но при этом он так умело прятал свои недостатки, что я долго оставалась в неведении относительно его настоящей сущности. Впрочем, возможно, я просто боялась смотреть глубже… И почему природа допускает в людях такое негармоничное сочетание… красоты и глупости?
- Не знаю, - пожал он плечами. – Я к красавцам не отношусь и потому их психология мне не понятна… Но то, что красота довольно часто является серьёзным тормозом для развития интеллекта и духовного роста - это замечено давным-давно.
- Знаете, Андрей, я и сама вижу: чем дальше, тем всё больше рождается красивых людей, но сердца у них холодные, как у мертвецов… Иногда меня посещает пугающая мысль: « Что если, там, на Небесах, уже закончились души и мир стремительно заполняется живыми мертвецами? Ведь человек без души – и есть живой мертвец…
- Согласен. Но кто, например, виноват в вашей истории? Вот вы этой ночью покинули своего «жеребца», а другая пришла к нему. И так будет до тех пор, пока женщины не станут мудрее. Вы предполагаете что это случится скоро?
- Хотите сказать, что во всем виноваты только женщины? – удивленно вскинула она брови.
- Я ничего против женщин не имею, но… Лучше я не буду говорить.
- Отчего же так. Говорите. Мне интересно ваше мнение.
- Как ни печально это слышать, - продолжил Андрей, - но мир создается и рушится именно руками женщин. С древнейших времён известно, что чистота духа народа, моральный облик нации порождается и поддерживается сердцем женщины. Мужчина всегда был и будет во власти чувств, испытываемых к женщине, а значит он всегда находится под её незримой властью. Каким женщина желает видеть мужчину, таким он и будет. Какое отношение к себе она допускает, таким это отношение и будет. Мужчина видит в женщине то, что она проявляет во вне, что она способна дать ему увидеть в себе. А показать она может только то, что имеет. Нельзя ведь увидеть то, чего нет. Если внешность – это всё, что у неё есть, то она – сама бедность и цена ей – грош. И восприниматься она будет, как приятная глазу вещь, не вызывая серьёзных чувств. В этом случае, как бы она не изощрялась, рассчитывать ей на настоящее счастье – пустое дело. Возле женщины всегда будет тот мужчина, которого она заслуживает. Потому как меняются для неё жизненные ценности можно судить о её духовном росте или деградации. Если её влечет внешний блеск, то ничего кроме этого она в жизни не получит. И чем глубже она позволит себе погрузиться в блеск и мишуру этого мира, тем большие потрясения ожидают её впереди и тем тягостнее для её сердца станут грядущие разочарования...
То, каким вырастает ребёнок – заслуга матери, её поведения в жизни. То, как мужчина будет меняться в последующем, - результат влияния женщин, которых он встретит в своей жизни. Мир строится и разрушается руками женщин… Мы, мужчины, всего лишь орудие в ваших руках...
- Не могу согласиться со всем, что вы только что сказали… Но всё же доля истины в этом чувствуется. – И, помолчав, спросила: А что вы думаете о жизни? Что это такое?
Андрей задумался и затем, улыбаясь, ответил:
- Мне кажется, что жизнь – это чья-то игра.
- Чья? – не унималась она.
- Того, кто вообще затеял всё это…
- Создал мир?
- Да, - кивнул головой Андрей.
- И мы живые куклы в этом спектакле? – прищурилась она.
- Что-то вроде этого, - согласился он.
- И вам нравится такое положение вещей? – продолжала она свой «допрос».
- Сначала неплохо было бы понять что послужило причиной всему этому, - вздохнул Андрей и поставил чашечку с недопитым кофе на край стола.
- От кого узнать? – хмыкнула она, прикуривая сигарету.
- Возможно, это знание таится где-то в глубине нашего сознания, нашей души?
Аня задумчиво опустила глаза, а Андрей тем временем тоже закурил и стал рассматривать недописанное полотно, стоявшее на мольберте напротив.
- За миллионы лет хоть кто-нибудь обнаружил в себе это знание? – грустно произнесла Аня. – Хоть кто-нибудь получил ответ на этот вопрос?
- Уверен: кому-то это удалось, - ответил Андрей. – Но я очень сомневаюсь, что опыт соприкосновения с Истиной можно передать как простое знание. Думаю, что это необходимо пережить самому… И, возможно, прежде чем это случится, любому из нас потребуется пройти через множество испытаний и тягостных размышлений…
Они говорили и говорили… И чем больше они узнавали друг о друге, тем меньше им хотелось расставаться.


«Мы прожили вместе сорок семь лет и пережили один другого всего на один день.
На закате жизни мы всё чаще говорили друг другу: «Мне кажется, что мы знаем друг друга тысячи лет…и даже больше.»»


В Зале Ожидания привычное столпотворение.
В «Секторе Отбывающих» напряжённое ожидание: кто-то замер, внимательно слушая наставления провожающих, а кто-то нервно вышагивает туда-сюда, от волнения не находя себе места. И те и другие знают, что очень скоро всё резко изменится и, их жизнь потечет по иному руслу, подчиняясь иным законам…
В «Секторе Прибывающих» веселая суета: там кричат, смеются, целуются, скачут и радостно прыгают в объятья встречающих друзей и родственников. Какое это счастье – вернуться Домой!
Какая-то парочка вынырнула из толпы только что прибывших и не спеша направилась через зал. Словно возникнув из ниоткуда, навстречу им, громко лая, кинулся пёс…
Когда входная дверь распахнулась и яркое сияние окутало их, она спросила у него:
- Куда теперь понесет нас Поток Жизни?»
- Это не столь важно, - улыбнулся он ей в ответ. - Главное, что мы всегда будем вместе!
- Чур, больше никаким животным я быть не желаю! – вмешался в разговор третий голос.


Эпилог. Любопытные заметки из мировой прессы:
«Как стало известно из достоверных источников, известный всему миру исследователь из Германии доктор Ганс Гроффман, посвятивший последние три года изучению жизни племени каннибалов в дебрях Амазонки, две недели назад был убит и съеден после ссоры возникшей между ним и шаманом этого племени…»
«Американская туристка Эллис Томсон, посетив Санкт-Петербург – «северную столицу России», изъявила желание навсегда поселиться в этом городе. Нашему корреспонденту она заявила следующее: «В моей душе такое чувство, будто кто-то на небесах перепутал города и я родилась в Америке, в городе с таким же названием, а вот теперь всё стало на свои места.»
«Сенсационным открытием завершились совместные исследования в области пространства и времени двух научных центров Европы и Америки: практические наблюдения окончательно подтвердили гипотезу Армана Стрейза о существовании в пространстве Вселенной вневременного субстанционального потока живой энергии, равно распространенной во всём пространстве и не подчиняющейся законам гравитации… Если это действительно так, то насколько верным может оказаться высказывание того же Армана Стрейза, произнесенное им в марте этого года на Международной научной конференции в Дели? Он тогда сказал:
«Возникновение всех форм жизни в Мироздании представляется мне проявлением сознательной деятельности сверхтонкого субстанционального потока живой энергии, наполняющей всё пространство Вселенной, и вершащей жизненные судьбы всех объектов, порожденных деятельностью сверхсознания этого потока...
По этой причине, уважаемые дамы и господа, мне не без улыбки хочется заявить следующее: «Мы с вами – ни что иное, как частицы этого Потока Жизни. В данном случае я вполне согласен с высказываниями мудрецов древности, что «мы – всего лишь гости в этой жизни», «мы - пришельцы в этом мире»… Наша истинная сущность – вечные скитальцы по мирам и временам.»