Моя прабабушка была, как это сейчас принято говорить, три – в одном: травницей, «шептуньей» и повитухой.
Травницей – это значит, что она собирала нужные травы и коренья, готовила из них лекарственные составы и теми смесями избавляла страждущие души от их хвори.
«Шептуньей» - потому как, правя суставы и сломанные конечности, устраняя «сердешные потрясения», шептала над людьми и прочими живыми существами молитвы, заговоры и целебные настрои.
Повитухой – случалось так , что роды были внезапными и роженица нуждалась в помощи опытной женщины, способной помочь ей в этом нелегком деле – тут как раз и появлялась моя прабабушка.
Кроме всего прочего, была она ещё и деревенским психологом. К своим девяноста семи годам она знала в селе каждого в лицо, о каждом – всё и даже больше того…
А так как многие «психологические консультации» протекали в моем присутствии, то и слышать мне доводилось немало.
Бывало, говорила она:
- Ты вот, милая, жалуешься на то, что судьба к тебе несправедлива… Навалились, дескать, беды, как по сговору, все скопом – сил нет бороться с ними. А, ведь, борешься, однако! Брыкаешься! Значит, Господь силу-то дает? Он, милая, столько силы в тебя вместил, сколько тебе требуется на одоление бед твоих. А бывает и так: Он через судьбу твою подхлестывает тебя – взбадривает, а ты тем временем думаешь, что жизнь тебе больно делает. Как может жизнь сама себе больно делать? Она ведь любит себя, как и всё живое…
Вот, к примеру, случай такой. Когда ты сподобилась старшенького своего, Мишку, на моих глазах рожать – тогда у нас роддома за сто верст вокруг не было – как ты орала! Помнишь? Жаловалась, что силы иссякли и тужиться не желала… И даже заснуть норовила между схватками. А я, не в обиду будет сказано, кричала на тебя и даже пару раз по щекам шлепнула. Это чтобы ты не погубила мальца своего – душу живую. За жизнь боролась – за его, а заодно и твою.
Так и Господь с нами делает: шлепает по щёкам, по попкам, а то и подзатыльник обидный отпустит… Это Он для того делает, чтобы мы не погубили в себе жизнь новую – Жизнь Вечную. По другому – Душу! А потому как мы Его замыслов не знаем и путей Его не ведаем… по слепоте своей – пусть Он нас, как поводырь, и ведет. А мы смиренно пойдем за Ним. За человеком нельзя идти смиренно, если не знаешь умысла его. А вот за Ним – можно. И говори Ему так:
« Господи! Дай мне мудрость и милосердие, мужество и миролюбие! » Мудрость – чтобы всё правильно понимать. Милосердие – чтобы правильно поступать. Мужество – чтобы стойко переносить невзгоды. Миролюбие – чтобы другим рядом с тобой радостно жилось.
А ещё проси о смирении. Это не слабость – быть смиренной. Смирение сродни мужеству в молчании, когда терпишь потому, что это надо выдержать – как в момент, когда вынимаешь занозу, ты терпишь…
Например, когда ты наступаешь на горло своей гордыне – это смирение.
Гордыня, чтоб ты знала, это как если бы твой малец залез на стол и сказал: « Я выше тебя!» Гордыня – это то, чего нет, а ты воображаешь, что оно есть. Это – чистое пустозвонство.
А вот гордость – это совсем другое дело. На гордость наступать нельзя! Гордость – это голос чести. На честь наступать негоже!
Честь – она, как девственная чистота, не терпит над собой насилия. Она имеет право защищаться и должна защищаться!
Понятно, моя хорошая? Ну, вот и хорошо… Иди, родимая. Бог в помощь! Свидимся ещё…