«Состояние такое, будто вчера не клей нюхал, а в затылок воткнули топор и забыли вынуть... – жаловался самому себе Жабов. – Всё! Никогда больше не буду пробовать эту гадость!»
Он повел глазами туда-сюда и салон «маршрутки», выдержав паузу, поплыл следом...
На очередной остановке маршрутное такси, распахнуло двери и с жадностью поглотило ещё пару-тройку пассажиров – отчего в салоне стало совсем тесно. Над страдающей плотью Жабова , скрючившись, нависла старушка с сумкой в руке. Сумка, раскачиваясь, словно нарочно, мелко постукивала Жабова по печени, усиливая тошноту.
«И не думай... - кривил губы Жабов, прикрывая бок и отодвигаясь от старушки к окну. – Место не уступлю. И без тебя тошно...»
Тем временем на покрытой гололедом дороге произошло что-то ужасное: скрежет тормозов, удар, звон разбитого стекла... Маршрутка, в которой ехал Жабов, резко тормозит – её начинает бросать из стороны в сторону. Сумка старушки, несущая в своем чреве трехлитровый баллон молока, описав замысловатую дугу, падает на многострадальный затылок Жабова.
Следом – в голове у него что-то хрястнуло, в глазах - заискрилось.
Навалилась вязкая темнота...

*
Наконец, тьма рассеялась...
- Ма! «Жаба» очнулся!
- Живучий... – отозвалась мать.
Подбросив в костер пару сухих веток, она подошла к месту, где лежал покалеченный. Жабов поднял голову, повел глазами вокруг – огромная сумеречная пещера зашаталась, словно пасть сказочного дракона. В дальнем углу гигантским дикобразом дыбилась огромная куча хвороста; в центре пещеры горел костер, а над ним, под самым потолком, клубилось плотное облако дыма. Тем временем грязная старуха, облаченная в шкуру непонятно какого зверя, погладила Жабова по голове и сказала:
- Нельзя, сынок, говорить такое своей бабушке. Она – глава семьи.
В пещеру вкатилось какое-то паукообразное существо и уселось у костра.
- Бабушка! – воскликнули два мальца, возрастом поменьше Жабова. – Бабуль, глянь, «Жаба» очнулся!
Паукообразное существо отбросило рукой космы с лица на плечи и ухмыльнулось беззубым ртом.
- Хвала духам! – радостно отозвалась она. – «Муха», отнеси «Жабе» кусок мяса. Пусть поест немного. Скажи, что «Большая Крыса» уже не обижается на него.
«Сон... Это всего лишь сон, - успокаивал себя Жабов. – А может быть это «галлюники» - вторая, запоздалая волна? Ну, и... как из «этого» выйти? Постучать себя по щекам! Нет... Голова кружится ещё больше».
Жабов осмотрел себя: на нём, как и на остальных, одежда из шкуры.«И пахнет не парфюмом...», - скривил он губы. Ясно ощутимая реальность окончательно вытеснила все сомнения, как только «Муха» положил в его руку кусок жареного мяса... Жабов откусил раз, потом другой – с виду обычное мясо, но ничего подобного он раньше не ел.
«Кранты! Это точно не сон! Тогда что? Я сидел в «маршрутке»... Рядом, помнится, старуха со своей сумкой... Что-то там, на дороге, случилось - авария, что ли? Потом чем-то бабахнуло по голове... И всё!»
Жабов поднялся со шкуры, на которой до этого лежал, и, продолжая жевать, пошел по пещере. Остановился у костра. Вход в пещеру был завален камнями и свободным оставался только тесный проход. Но и этого было достаточно, чтобы видеть запорошенный снегом ландшафт перед пещерой.
«Похоже, и здесь начало зимы, - подумал Жабов. – Или наоборот - конец зимы...»
«Большая Крыса» протянула ему ещё кусочек мяса. Жабов кивнул и, молча, взял. «Выходит, что это моя бабушка... То – мама, а эти двое пацанов – младшие братья. А где же отец? Может быть, охотится или рыбачит?»
В углу пещеры стояло несколько копий с наконечниками из костей. «Боже мой, - вздохнул Жабов, рассматривая одно из них, - в какие древние времена меня забросило! Ужас! Тут, случайно, динозавров нет?»
- «Головастик»! - это «Муха» позвал к себе младшего брата. – Сюда...
Оба с заостренными палками присели у входа в пещеру. В двух шагах от них валялась наполовину обглоданная кость. Через минуту-другую из-за камня к кости метнулась серая тень – наперерез ей полетели заостренные палки.
- Я в неё попал! – испустил восторженный крик «Головастик». – «Жаба», глянь, как я её... Ма, у нас ещё еда появилась! Смотри – жирная какая...
Жабову стало дурно, но он пересилил себя: «Спокойно. Я ел что-то другое – более крупное, судя по кости, что я держу в руке...»
Он снова присел поближе к костру.
«Как-то странно сложилось в моей голове: я прекрасно понимаю все слова, что они произносят, хотя и не знаю, смогу ли говорить так же легко...»
И Жабов решил до времени молчать.
- «Жаба», посмотри какая жирнючая крыса!
Жабов кивнул в знак согласия.
- «Жаба», - насторожился брат, - ты что – язык проглотил?
Жабов опять кивнул.
- Ма, слышишь? «Жаба» онемел!
- Ничего, - успокоила его мать. – Наболтается ещё!
Жабов снова обошел пещеру. «Головастик» не отставал от него, и всё заглядывал в его глаза – видимо, пытался определить: насколько серьезно повредилось здоровье старшего брата.
Жабова мучила мысль: насколько долго он застрял в новом для него мире, в чужой «шкуре»?
«Если это надолго... А вдруг навсегда? Тогда совсем плохо... Как можно жить так вот? Ладно, что зря фантазировать... В любом случае надо как-то приспосабливаться к этой жизни... Ну, хотя бы на какое-то время...Что-то не вижу у них тут луков. А может быть он один и сейчас у отца? Как бы узнать об этом? Не может быть, чтобы лук к этому времени не появился... Хотя, если посмотреть на их копья, то эти люди – почти «пятикантропы». Но все-таки они не пятикантропы, у них нормальные лица... грязные только».
Жабов остановился возле валуна, на котором «Большая Крыса» чистила ещё совсем сырую шкуру, снимая с неё остатки жира и плевы. Жабов не очень разбирался в мехах, но ему показалось, что не так давно эта шкура принадлежала корове или теленку, а может быть лани. Он присел рядом и стал осматривать «рабочие инструменты». Нашел большой камень, сколотый с двух сторон – что-то в нем отдаленно напомнило ему топор. «Верно. На нем даже остались осколки кости. Похоже, им рубили добычу... Этой штукой можно отрубить подходящую ветку и попробовать соорудить лук. Пойду, пороюсь в куче хвороста... Может быть, там что найду».
Жабов долго рылся в хворосте. Наконец, попалась подходящая ветка. Подошли братья, помогли вытащить её .
- Что делать собираешься? Что молчишь, Жаба? Ой, я и забыл, что ты онемел!
«Интересно, как там дома? А в школе? Я же в школу не попал... Контрольную по алгебре писали без меня... А что, если такси перевернулось и я погиб, и меня уже...»
От таких мыслей Жабову стало совсем плохо. Он присел на валун и безмолвно заплакал.
- «Жаба», ты что это? – испугался «Головастик, увидев его слезы.
- Это он, наверное, переживает, что онемел, - толкнул его в спину «Муха». – Ты бы вообще пищал на его месте... Не приставай!
Жабов под сочувствующим взглядом братьев быстро пришёл в себя. Стал мастерить лук. Он вспомнил, что на шесте висел череп какого-то клыкастого зверя. А под ним - длинный конский хвост.
«Если сплести из этого волоса тонкую косичку - получится отличная тетива.»
Когда лук был готов, Жабов вытесал несколько стрел, сделав для них костяные наконечники - для этого он расколол трубчатую кость.
Наконец, всё было готово . Однако братья, мать и бабушка никак не реагировали на его «изобретение». То ли они никогда его не видели и потому ничего, кроме чудачества «Жабы», в этом не видели, то ли это было им настолько привычно, что и интереса до этого дела никакого не было.

Наступил ответственный момент – пробная стрельба.
В роли мишени он избрал шкуру, которую «Большая Крыса» растянула для сушки между двумя шестами, в углу - недалеко от костра. В этот момент все, словно что-то предчувствуя, замерли и устремили взгляд на «Жабу» и его странное оружие.
Лук выгнулся, стрела нацелилась на мишень...
- Тамм! – пропела тетива.
- Юуу! – ответила стрела, устремившись к цели.
Жабов то ли краешком глаза увидел, то ли просто почувствовал, как все вздрогнули, когда стрела, пронзив шкуру, ударилась о скалу.
Минуту молчания прервал голос «Головастика»:
- Ого!!! Жаба, это что ты сделал? Все видели?
Жабов понял, что для них лук – новинка.
«Хоть какая-то польза от меня», - критически отметил про себя Жабов.
- Бабушка, - запищал «Головастик», - стукни меня по голове – может, и я что-нибудь такое же придумаю!
Все сгрудились вокруг меня, изучая замечательное оружие. Все остались довольны и окончательно успокоились только тогда, когда каждый научился стрелять из него. Жабов почувствовал, как его авторитет вырос на все сто баллов. В этот вечер он заснул в хорошем настроении...
Проснулся он от перебранки – между братьями шла драка за лук. Жабов быстро решил эту проблему, отобрав его у них. Оба брата стали клянчить, чтобы старший брат и им сделал каждому по луку. Жабов показал, как мог, знаками , что нужны подходящие ветки. Те разом выскочили из пещеры и через пару минут вернулись едва ли ни с десятком веток подходящей толщины – видимо, они просто ломали их прямо со стволов деревьев.
Конского хвоста хватило ещё на три лука и десятка два стрел. Братья внимательно следили за всеми манипуляциями Жабова. Пробовали что-то делать сами и, когда получалось, очень радовались. За делами незаметно прошел день.
На следующий день Жабов проснулся поздно. В пещере была только «Большая Крыса». Она сидела у костра – готовила какую-то еду. Снаружи доносились голоса братьев и матери. Жабов выглянул из пещеры.
Видимо, время было полуденное: ярко светило солнце и снег, слегка запорошивший землю, таял. Похоже, что братьям посчастливилось, они подстрелили дикого кролика и теперь, повесив его тушку на ветку дерева, тренировались в стрельбе из лука.
- «Жаба»! «Жаба! - встретили его восторженными возгласами братья. – Мы этими «метателями стрел» убили кролика! Очень хорошее оружие. Как его назвать?
- Лук, - забывшись, проговорился Жабов.
- Ма, - запищал «Головастик», - слышала? «Жаба» заговорил! О-го-го!!!
Жабов улыбнулся, сделал шаг ...
Его нога скользнула вперед по мокрому склону, а тело рухнуло назад.
Через миг в голове у него что-то хрястнуло, в глазах - заискрилось.
Навалилась вязкая темнота...

*
Наконец, тьма рассеялась...
- Сыночек! Очнулся, слава Богу! – услышал Жабов голос своей матери.
Он обвел глазами помещение – похоже, это была больничная палата.
Вошел доктор.
- Вот как? Мы открыли глазки! Так-так... Смотри сюда, теперь сюда... Замечательно! Ты меня хорошо слышишь?
- Да.
- Пре-крас-нень-ко! Голова кружится? Не тошнит?
- Нет.
- У тебя было серьезное сотрясение мозга. Но теперь всё будет хорошо.
- Спасибо... – вяло поблагодарил Жабов доктора.
- Отдыхай! Я зайду через часик-другой... Сейчас я пришлю медсестру.
Доктор ушел. Мать присела рядом, улыбаясь, стала поглаживать руку своего сына.
- Сыночек, хороший мой... Всё будет хорошо!
- Да, мама. Спасибо... Ма, можно мне чаю?
- Да, солнышко. Сейчас. Я быстро!
И она ушла. А Жабов отвернулся лицом к стене и закрыл глаза.

Мысли свернулись в клубок и, как пущенная стрела, понеслись через века куда-то далеко-далеко...